Продолжение. Начало
БОРИС ШУСТЕФ
Обмен национальными меньшинствами между Грецией и Турцией оказался настолько успешным, что Британская королевская комиссия, изучая в 1937 году конфликтную ситуацию в Палестине, предложила разделить там арабов и евреев аналогичным способом.
В 1944 году британская партия лейбористов вписала необходимость трансфера палестинских арабов в свою платформу.
A еще через год в поддержку трансфера арабов высказалась созданная в годы войны третья крупная партия Великобритании — партия социалистов, что особенно примечательно, учитывая то, как высоко социалисты ставят индивидуальные права человека.
Собственно говоря, принцип раздела Палестины на два государства с гомогенным населением был частично заложен в основу британского мандата по умолчанию. Статья 25 этого документа позволяла Британии воспрепятствовать созданию еврейских поселений на территории, которая вскоре станет называться Трансиорданией и куда евреям доступ будет запрещен.
То есть с самого начала была гарантирована гомогенность населения к востоку от реки Иордан. В то же время на оставшейся части географической Палестины — в западной Эрец Исраэль, где согласно мандату должно было поощряться еврейское поселенчество, — не было введено никаких ограничений на перемещение туда арабов, и, значит, о гомогенности населения там не могло быть и речи.
Многочисленные предложения в программах и платформах (смотрите выше) о разделении евреев и арабов дальше текста на бумаге не пошли, и именно поэтому мы имеем сегодня беспрерывно бурлящий котел арабо-израильского противостояния, постоянно готовый взорваться.
Мировое сообщество не воспользовалось механизмом трансфера, который Иосиф Шехтман назвал в своей монографии «величайшим инструментом по устранению наиболее взрывоопасных мест в Европе, обеспечивающим будущий мир на континенте и благосостояние людей».
Вопрос трансфера арабов с территорий, предназначенных для создания еврейского национального очага, хоть изредка и поднимался, но никогда по-настоящему мировым сообществом серьезно не рассматривался.
А ведь в истории трансфера имеется хорошо известный пример принудительного перемещения национального меньшинства, являющегося частью большого народа, из стран, где это меньшинство являло угрозу создания «пятой колонны» и, соответственно, представляло угрозу национальной безопасности этих государств.
Речь идет о принудительном трансфере в Германию из нескольких европейских стран от 13 до 15 миллионов немцев.
После прекращения Второй мировой войны, через несколько недель после принятия Устава ООН с его величественными идеалами и большим упором на права человека, великие державы — США, Великобритания и Советский Союз — на встрече в Потсдаме согласились с требованиями Чехословакии и Польши и санкционировали насильственный трансфер немецких меньшинств из Чехословакии, Польши и Венгрии в Германию.
Статья 12 Потсдамского протокола гласит:
«Три правительства (великих держав) рассмотрели вопрос во всех его аспектах и признали, что должен быть произведен трансфер в Германию немецкого населения или его представителей из Польши, Чехословакии и Венгрии. Они согласились, что любой трансфер, который будет проводиться, должен быть осуществлен в упорядоченном и гуманном виде».
По сути, подготовка к изгнанию многих немцев (по крайней мере из Чехословакии и Польши) началась еще в сентябре 1944 года. С мая по август 1945 года, во время так называемой дикой фазы трансфера, по оценкам историков, 5 миллионов немцев в одностороннем порядке были изгнаны из Польши и Чехословакии.
В ноябре 1945 года для подготовки организованной части трансфера Союзнический контрольный совет принял резолюцию с детальным планом трансфера и графиком перемещения 6 650 000 немцев (3 500 000 из Польши, 2 500 000 из Чехословакии, 500 000 из Венгрии и 150 000 из Австрии).
Согласно историкам, в общей сложности в Потсдаме был легализован трансфер 13 миллионов немцев из Восточной и Центральной Европы — фактически с земель их предков, где многие из них жили столетиями.
Несмотря на то что трансфер должен был проводиться в «упорядоченном и гуманном виде», считается, что в результате трансфера погибли сотни тысяч немцев, а по оценкам некоторых историков — число умерших достигло двух миллионов. С учетом того, что главным аргументом в пользу трансфера немцев было желание мирового сообщества наказать их за развязывание войны и обеспечить безопасность для будущего, можно предположить, что жажда мести была причиной такого большого числа погибших.
Однако это ни в коей мере не меняет тот факт, что сам трансфер был признан законным мировым сообществом.
Вполне вероятно, что, с точки зрения международного права, уже тогда существовали юридические закавыки, согласно которым трансфер нельзя было считать однозначно легитимным (как это имеет место сегодня, но об этом отдельный разговор позже). Однако это ни в коей мере не умаляет тот факт, что Потсдамский протокол создал политический прецедент для трансфера населения.
Американский академик, специалист по международным отношениям Инис Клод написал в своей книге «Национальные меньшинства»:
«В реальности важная часть Потсдамского протокола для проблемы национальных меньшинств заключалась не в том, что он поддержал принцип трансфера, а в том, что в нем содержалось первое формальное публичное подтверждение того, что государственные деятели, которые находились в положении доминирующих лиц для определения послевоенного устройства мирового сообщества, были готовы принять трансфер населения как приемлемый и полезный механизм для решения проблем меньшинств».
Действительно, лидеры всех великих держав однозначно одобрили трансфер как метод разрешения проблем, связанных с потенциальными ирредентистскими меньшинствами.
Чешский президент Эдвард Бенеш доложил в марте 1945 года правительству Чехословакии, что «маршал Сталин согласился с его предложением о трансфере». Он писал в своих мемуарах:
«Британское правительство очень тщательно рассмотрело наш подход к вопросу трансфера национальных меньшинств… и не намерено возражать принципу трансфера национальных меньшинств из Чехословакии с целью сделать Чехословакию гомогенной страной в такой степени, в какой это возможно с точки зрения национальности».
Выступая 15 декабря 1944 года перед палатой общин, британский премьер-министр Уинстон Черчилль сказал:
«Меня не беспокоит перспектива “распутывания” населения… У меня не вызывают тревоги такие крупные перемещения (населения), которые при нынешних условиях гораздо более возможны, чем когда-либо… Не должно быть смешения населения, вызывающего постоянные проблемы».
А 16 декабря 1944 года газета New York Times процитировала американского государственного секретаря Эдварда Стеттиниуса, заявившего от имени американского правительства:
«Если правительство и народ Польши решат, что это будет в интересах польского государства осуществить трансфер национальных групп, Соединенные Штаты совместно с правительствами других стран окажут Польше содействие в осуществлении такого трансфера».
Решение Потсдамской конференции сделало обмен населением приемлемым для решения проблем, связанных с национальными меньшинствами в Европе. Между 1945 и 1955 годами Чехословакия, Польша, Венгрия, Румыния, Болгария, Советский Союз и Югославия либо участвовали в заключении взаимных договоров, либо в одностороннем порядке были вовлечены в трансфер национальных меньшинств, причем уже не немцев.
Однако с усилением либеральных тенденций мировое сообщество стало проявлять в отношении вопроса трансфера шизофренические мотивы: с одной стороны — смотря на него сквозь пальцы, а с другой — ужесточая юридические нормы, к нему относящиеся. Причем «смотрение сквозь пальцы» обычно возникало тогда, когда изгоняющей стороной были бывшие «рабы».
Так, когда в 1960 году Заир обрел независимость и оттуда были изгнаны 100 000 бельгийцев, мировое сообщество и бровью не повело.
Точно так же, как и в 1962 году, когда получивший независимость Алжир изгнал почти миллион христиан и евреев, которые там жили на протяжении многих поколений, но которые стали неугодны независимому исламскому государству.
Эндрю Белл-Фиалков в вышедшей в 1996 году книге под названием «Этническая чистка», подчеркивая разграничение между этнической чисткой и трансфером, писал:
«Предложение осуществления трансфера населения для разрешения некоторых этнических конфликтов, возможно, явится шоком для многих читателей, потому что на протяжении последних нескольких лет его значение было ошибочно приравнено к (этнической) чистке и незаконным выселениям. Особенно после жестокой чистки в Боснии это слово навивает образы убийств, насилия, грабежа и изгнаний. Эти зверства, конечно же, должны порицаться и осуждаться, но мы не должны путать (этническую) чистку и изгнание с обменом населением и трансфером».
Июнь 2016
Продолжение следует
Еврейский мир
Израиль. Реперы бытия 